Биохимики из Монреальского университета Константин Боков и Сергей Штейнберг представили возможную схему возникновения одной из наиболее сложных и универсальных молекулярно–биологических машин — рибосомы. Эти образования (производящие все белки во всех живых клетках, от бактерий до человеческих нейронов) состоят из довольно большого числа молекул РНК и белков, соединенных строго определенным образом. При этом рибосомы всех живых существ очень похожи друг на друга, и никаких примитивных вариантов этой структуры не известно.
Канадские биохимики выдвинули и довольно убедительно обосновали предположение, что «предком» рибосомы был конкретный фрагмент одной из входящих в нее сегодня молекул РНК — так называемой 23S–pPHK. Этот участок, составляющий всего около 7% от общей массы молекулы 23S–pPHK, и ныне выполняет ключевую функцию в работе рибосомы: он удерживает в нужном положении концы двух транспортных РНК и обеспечивает присоединение очередной аминокислоты к уже синтезированной полимерной цепочке.
Опираясь на асимметрию связей между разными участками 23S–pPHK, исследователи показали, что остальные фрагменты молекулы могли присоединяться к первоначальному центру поочередно, почти как модули МКС. При этом всякий раз вновь возникшая конструкция работала несколько лучше предыдущей, поэтому «приобретение» закреплялось. Начиная с определенного этапа усложнения растущая молекула РНК стала обзаводиться помощниками — специфическими рибосомальными белками. Итогом этой эволюции (протекавшей, видимо, на заре жизни) стала известная нам рибосома.
